Неточные совпадения
Чтоб не думать, он пошел к Варавке, спросил, не нужно ли помочь ему?
Оказалось — нужно. Часа два он сидел за столом, снимая копию с проекта договора Варавки с городской управой о постройке нового театра, писал и чутко вслушивался
в тишину. Но все вокруг каменно молчало. Ни голосов, ни шороха шагов.
Я весь ушел
в созерцание природы и совершенно забыл, что нахожусь один, вдали от бивака. Вдруг
в стороне от себя я услышал шорох. Среди глубокой
тишины он показался мне очень сильным. Я думал, что идет какое-нибудь крупное животное, и приготовился к обороне, но это
оказался барсук. Он двигался мелкой рысцой, иногда останавливался и что-то искал
в траве; он прошел так близко от меня, что я мог достать его концом ружья. Барсук направился к ручью, полакал воду и заковылял дальше. Опять стало тихо.
— Нахлынули
в темную ночь солдаты —
тишина и мрак во всем доме. Входят
в первую квартиру — темнота, зловоние и беспорядок, на полах рогожи, солома, тряпки, поленья. Во всей квартире
оказалось двое: хозяин да его сын-мальчишка.
Короткая фраза упала среди наступившей
тишины с какой-то грубою резкостью. Все были возмущены цинизмом Петра, но — он
оказался пророком. Вскоре пришло печальное известие: старший из сыновей умер от раны на одном из этапов, а еще через некоторое время кто-то из соперников сделал донос на самый пансион. Началось расследование, и лучшее из училищ, какое я знал
в своей жизни, было закрыто. Старики ликвидировали любимое дело и уехали из города.
Наконец, когда все уже
оказались в сборе, капитан Чарыковский занял председательское кресло
в зале, на конце большого раздвижного стола, и громким звонком призвал всех наличных членов к
тишине и вниманию.
Я видела три сорта разврата.
В самом низу, где грязь, пьянство, разгул, злоба, там слова любви
оказались всего действительнее. Где же раззолоченная мебель, приличие и
тишина, там нельзя даже и выговорить ни одного слова любви.
Он похудел и поседел так, что его не узнали не только дети, но даже жена. Озлобленный, угрюмый, он начал вдруг пить, и домик, где жил Суворов, этот приют
тишины и покоя, вдруг сделался адом. Отец Илларион
оказался буйным во хмелю, как и все пьяницы с горя. Вынесенное им позорное наказание, двухлетняя ссылка, все это изменило его прежний строгий, но справедливый характер и посеяло
в его сердце семена страшной злобы на людей и судьбу.